Разлив размывает дорогу прямо под колёсами. Эмблема ордена на боку ярко-красного автобуса уже давно почти полностью скрыта ошмётками грязи и тьмы, но Себастьян, занявший место водителя пару часов назад, и не думает тормозить. Эдвард, мрачно взирающий в простирающуюся впереди серь, тоже не намерен оставаться на границе неизвестного ничего.
Их отряд, колесивший по границе Белогорья уже без малого две недели, за последние сутки особенно вымотался, но впереди были ещё два пункта их непростого маршрута.
- Будь проклят тот логист, который согласовывал нам поездку, - беззлобно ворчит на своём сидении Алекса, пытаясь завернуться в плед как минимум дважды.
- Он уже, раз он логист. - Вялый комментарий Винса слышит каждый, так что по автобусу прокатывается волна тёплого смеха. Не смеётся, пожалуй, только ведьма, будто прилипшая к стеклу. И что там можно увидеть?
Но внимание ведьмы все равно обращено ко мраку - будто в густоте тьмы она ищет - или уже нашла? - яркий огонь костра.
- Мы должны остановиться, - возвещает Келли, будто пробуждаясь ото сна. Вместе с ней морок сбрасывает и весь отряд.
- Что? Что случилось? - напряженного Мартина, больше всех здесь желающего вернуться домой, ведьма игнорирует, как и вопросительные взгляды остальных охотников - и бросается прямиком к Эдварду.
- Там человек, - шепчет Келли, и Чайка недоверчиво вглядывается во тьму, куда смотрит сама ведьма.
- Что? Где?.. - зрелище привлекает всеобщее внимание, но размытую тьмой фигуру они замечают не сразу.
- А это разве не пугало? До разлива тут наверное выращивали что-то, - взывает к здравому смыслу Мартин, но отряд напряжённо ждёт отмашки командира.
Эдвард молчит, не мигая присматриваясь к силуэту справа. Дорога обегает поле петлей, так что время понаблюдать у них ещё есть, пусть и немного. Издалека кажется, будто на деревянный крест просто навесили мешок с чём-то тяжелым. Но тьма его знает...
- Это человек, - повторяет Келли, и Эдвард даже через кольчугу чувствует, как трепещет ее встревоженный свет.
Ноги утопают по щиколотку во тьме, но никто не ропщет - раз уж к их операцию по спасению присоединился сам Эдвард.
- Действуем быстро. Останемся на открытом пространстве минутой дольше, никакие отражатели нас не спасут. - Эдвард придерживает комментарий о том, что они все сейчас лакомая приманка для всех темных тварей здешней долины, его настроение отряд ловит без лишних слов. - Аника, держись рядом. Винс, прикрой нас. Зак, ты справа... Мать твою, - двух шагов хватает, чтобы понять, что ведьме не померещилось. Человек. Распятый на растерзание тьмы. Посреди, мать его, долины, где тьма не рассеивается никогда. Даже в самые золотые из солнечных дней. Только вот золота у солнца для этих краев почти не осталось.
Келли застывает каменным изваянием, когда на перемазанном грязью и кровью лице вспыхивает сознанием и болью синий измученный взгляд.
- Живой. Ну надо же... Снимаем его, осторожнее, - мрачно бросает Эдвард команде. Еще пару минут охотники во главе с Эдвардом пытаются вытащить тяжелый крест из промерзшей под тяжестью тьмы земли, но ничего не выходит. Драгоценные мгновения уходят на то, чтобы повалить крест на землю - Винс и Эдвард осторожно подхватывают накренившуюся конструкцию, опуская бесчувственного парня на землю. Ведьма тянет к незнакомцу ладони, и пока Зак занят тем, чтобы освободить несчастному ноги, ведьма вдыхает в уставшее сердце свет.
- Это проволока, - не веря собственным глазам, говорит Винс.
- Кто-то явно постарался, чтобы парень не выжил. Счастливчик, - хмыкает Чайка, не сводя с припавшей к несчастному Келли цепкого взгляда. Чужое колдовство Эдвард чувствует даже на расстоянии и терпеливо ждет - хотя сгущающаяся тьма действует на нервы им всем. - Заааак, пошевеливайся. Не бойся поцарапать эту спящую красавицу, на нем и так живого места нет, - торопит шеф феникса. - Аника, долечишь его в автобусе, не свети так сильно, - под привычное ворчание они взваливают парня себе на плечи и ускоряют шаг. - Да пошевеливайтесь вы все.
- Тяжелый, шеф, - бурчит из-под ноши Винс, но у Эдварда припасен ответ и на этот случай.
- А нечего пропускать утренние тренировки, бездельники.
Совсем ненадолго суету шефа подхватывает весь автобус - пока юношу укладывают на кушетку, автобус уже набирает скорость, и Эдвард меняет пиджак на куртку потеплее.
- Помощь нужна? - деловито спрашивает ведьмак, но Келли только качает головой, и вспыхнувшая яркими всполохами жизнь снова замирает. Ведьма стирает с найденыша кровь и грязь теплой влажной тряпочкой, бежит пальцами по голой коже, и вслед за ее прикосновением затягиваются кровоточащие раны.
Ее свет такой яркий, что можно ослепнуть - Чайка чувствует это, даже сидя к ней спиной, но ничего не говорит. И все также невесело смотрит в окно. Он готов биться об заклад, что команду сейчас интересует только один вопрос:
- Кто вообще мог сотворить такое? - молчание прерывает Алекса, и все смотрят на нее с легким оттенком благодарности. Почему-то им страшно задавать такой очевидный вопрос. - Немыслимая жестокость, - оглядываясь черед плечо, добавляет охотница и ухмыляется почти плотоядно, - а парень красавчик. У нашей ведьмочка губа не дура.
- Я уже говорил, что у тебя язык без костей? - закатывает глаза Зак, но у Алексы припасен ответ на любой случай - эту привычку она переняла у шефа, не иначе.
- А мне казалось, ты другого мнения о моем языке, особенно, когда...
- Алекса, избавь нас от интимных подробностей, - Мартин повторяет жест Зака, и почему-то эта беззлобная перепалка вносит в их компанию нужный градус расслабленности.
- А я бы послушал, да только Зак сейчас от смущения сгорит, - улыбается им Эдвард и снова глазеет в кромешную тьму за стеклом. К счастью, ответа на всеобщий вопрос от него пока что не требуют.
******
Всеобщее веселье ведьму совсем не трогает. Она занята - полностью поглощена разметавшимся перед ней фениксом. Тепло огня, пусть и распятого тьмой, Келли чувствует прямо под пальцами.
Аника шепчет своему безнадежному пациенту заклятья - и неважно, слышит он ее баюкающий голос, или же нет. Магия крепнет с каждым новым словом, придавая изможденному юноше сил. И ведьма, довольная результатом своих трудов, ласково гладит его по лицу - по виску и шершавой щеке и, укрывая его пледом, отлучается поискать свободный комплект орденовской формы. Если подумать, то вещи Эдварда придутся ему как раз по размеру.
Спасли, думает Келли, и от одной этой мысли на душе у маленькой ведьмы. будто бы чуточку теплеет.

Наверное, его хриплый рык можно было расценить как агрессию, но Аника не видит в молодом мужчине угрозу - не после того, как он лежал окровавленный и измученный под ее ладонями. Ведьма внимательно вслушивается в сбивчивую тираду, как будто надеется понять хоть словечко, но из всех присутствующих темным наречием владеет только Эдвард. И когда спасенный незнакомец падает перед ней на колени, Аника таращится на него во все глаза, потрясенно приоткрыв рот.
- Что он говорит? - нетерпеливо тормошит шефа Винс, на что Чайка насмешливо кривит губы.
- Его зовут Пятый. - Аника отмечает про себя, что правильно разобрала всего слово, и жадно ловит остальной перевод: - По-другому, синеглазый.
- И почему он стоит на коленях? - Алекса торопит Эдварда тоже, но Келли к своему ужасу как будто бы уже знает то, что собирается услышать:
- Он только что присягнул Анике на верность.
Пару секунд в салоне не слышно ни звука.
- Чтооооо? - Винс присвистывает, откидываясь на спинку. - Вот это поворот. Вот что с человеком свобода делает!
- Как это? Вы это точно услышали? Он что-то слишком много говорил для одного признания, - скептичное заявление Алексы вынуждает Чайку процитировать буквально дословно:
- Я, Синеглазый, клянусь вечно служить, защищать, исполнять приказы, бла-бла, пока смерть не разлучит нас.
- Звучит как свадебная клятва! - Зак оживает только для занудного коментария, на что Алекса тут же закатывает глаза:
- Даже не хочу знать, откуда ты знаешь ее наизусть. Шеф, а передумать он не может, я бы от такого защитника не отказалась... - возмущенный взгляд Кройста девушку совершенно не смущает, она с интересом косится на Келли, которую будто заворожили.
- Это... - отмирает Аника, делая к Максу крохотный шаг, чтобы не напугать и не спровоцировать его. - Совершенно необязательно. - Ведьма протягивает к нему руки и касается плеча, приглашая его подняться на ноги. - Я польщена. Да, безусловно, это так... ценно. Но он не обязан связывать себя со мной какими-то клятвами. - Келли совершенно обескуражена прозвучавшим признанием - о верном рыцаре она если и мечтала, то это было давным-давно, еще когда мама рассказывала ей перед сном сказки. - Пусть лучше скажет, болит ли у него что-нибудь.
Эдвард предпочитает интерпретировать сказанное по-своему, а потому сворачивает объяснения до короткого:
- Ведьма польщена и считает твое признание ценным. Ведьма хочет знать, в порядке ли ты.
- Что-то подсказывает мне, шеф, что вы халтурите, - шепчет ему под руку Алекса. - Не может быть, чтобы так коротко вышло.
- Темный сначала выучи, а потом проверяй меня, нахалка. - Пока Алекса кривит губы, изображая оскорбления, Эдвард бесцеремонно снимает с Зака солнезащитные очки. В отличие от своей возлюбленной, Кройст воспринимает вторжение начальника совершенно невозмутимо. - А еще ты его жжешь, когда прикасаешься. И ослепляешь его. Мы все ослепляем. - обращается он к Анике, подходя ближе и протягивая Максу очки. - Надень их, - коротко говорит он ему на темном.

Аника испуганно отдергивает руки. Вид у ведьмы крайне расстроенный: ее привычка к прикосновениям настолько естественна, что перспектива удерживать себя от контакта совершенно не радует Келли. И все-таки, она сдерживается и пытается сохранить уважительную к Синеокому дистанцию, касаясь его исключительно взглядом.

- Как мне сказать, что мы о нем позаботимся? - просит Аника научить ее темным словам и повторяет фразу за Эдвардом, не сводя с парня встревоженного, но теплого взгляда. Ведьма гадает, как долго ей придется себя ограничивать. И как это вообще возможно, если ему понадобится помощь. А она явно ему еще понадобится, ведь ей не удалось долечить его окончательно.

- Лучше спросите его, кто с ним это сделал, - напоминает о куда более насущных вопросах Алекса.

Темные стекла прячут глаза Синеокого в спасительной темноте, и Аника делает еще один шаг назад. Почему она его жжет? Остальные тоже бы жгли, или только она? Так много вопросов остаются без ответа, а новые рождаются со скоростью света, потому что по тону Эдварда кажется, что он узнает какие-то важные подробности. Еще больше любопытства вызывает покорность жестов найденыша - как будто она и впрямь какая-то принцесса.

В хриплом голосе Синеглазого Аника слышит грустные нотки, но никто не понимает этого наречия, а Эдвард слишком занят или просто не хочет им переводить. Келли с трудом сдерживает желание коснуться хотя бы одного из них, но наконец Алекса озвучивает их общее нетерпение - она как будто вовсе не боится вызвать гнев начальника, но Чайка и сам понимает, что мало-мальские пояснения нужны всем присутствующим. Даже Заку, уткнувшемуся в бортовой компьютер.

- На крест его возвела ведьма, - скупо поясняет происходящее Эдвард, скрывая за скучающим тоном поднимающуяся волну тревоги. Не то имя он ожидал услышать. Не здесь. И не сейчас.
- Быстро он ведьм меняет, - весело комментирует услышанное Винс. - Я бы после такой первой, всех вторых за версту бы обходил.
- Ты и первую найти не можешь, на вторую уже замахнулся, - миролюбиво шутит с водительского места Себастьян, вызывая так нужное им сейчас непринужденное веселье. Но пока все улыбаются, кое-кто намерен вытрясти больше деталей:
- Что-то вы опять темните, не могли вы десять минут только это выяснять, - подлавливает начальника Алекса, дотошная до правды. Качество, которое в любой другой ситуации Чайка скорее поощрил бы. На этот раз он только сильнее раздражается.
- Он сказал, что подвел ведьму. И соврал. Довольна? - Сурово смотрит на девушку ведьмак. - Вместо расспросов, лучше разогрей ему еды.
Аника, сосредоточенно слушавшая диалог, сконфуженно ойкает. Она совсем забыла, что чуть больше часа назад их найденыш из последних сил цеплялся за жизнь.
- Придется подождать, - хмыкает Винс, - уснул наш мученик.

****

Какое-то время каждый из них занимается чем-то своим, а когда Синеглазый просыпается, Келли почти с завистью наблюдает за тем, с каким энтузиазмом Алекса берется за поручение его накормить. Сама ведьма держится поодаль, у своих полок с медикаментами, чтобы не причинять синеокому парню дискомфорта. Блондинка же наоборот пресекает все мыслимые границы дозволенного. Особенно, когда понимает, что их подопечный не в состоянии удержать в руках ложку.
- Бедняга, - Искренне сочувствует ему Алекса и проявляет удивительное для женщины ее склада терпение: - Давай я тебе подсоблю. - Зачерпывая новую ложку супа для сгорающего от стыда Синеглазого, девушка бросает снисходительно в сторону Аники:
- Смотри, дыру прожжешь на мне. Если так неймется, можешь сама его и покормить, и испепелить заодно.
- Делай, что делаешь и не отвлекайся, - буркает Келли, застигнутая врасплох и, недовольная сама собой, отворачивается.
- Девочки, не ссорьтесь, - взывает к перемирию Винс, - хочешь, я тебе тоже присягну? - подливает он масла огонь, обращаясь к пойманной с поличным Анике. - За твою шоколадную настойку я готов!
- Она была против укуса сендуша, - одергивает его ведьма. - Нечего было в болото лезть.
- Это оно на меня само полезло! - пару минут Винс в красках расписывает собственный героизм на болотах, но, не встретив поддержки, быстро сворачивает сказку, ворча что-то о бесчувствии присутствующих.
- Мне нужно его долечить, - говорит Аника, без энтузиазма взирая на то, как Алекса вовсю флиртует с найденышем и нарочно растягивает обед.
- Алекса, заканчивай. И сними с него бинты. - Вмешивается в происходящее Чайка и бросает пару реплик на темном, поясняя Синеглазому, что его сейчас ждет.
- Может, он и мне присягнет? - иронизирует тем временем Алекса, скармливая Синеглазому последние ложки. - Сколько ведьм им там можно иметь во тьме? Вдруг чем больше, тем лучше?
- Ты не ведьма, - недовольно поправляет ее Келли, будто оскорбленная одной только мыслью, что может стать частью гипотетического гарема. В глазах Алексы вспыхивает нехороший огонек, но Эдвард не позволяет этому пламени разгореться:
- Бинты, - напоминает он. Девушка подчиняется, а когда встает, гордо смотрит Келли в глаза:
- Я, может, и не ведьма, но зато во тьме точно не пропаду, - забирая посуду, она напоследок подмигивает ничего не подозревающему о разворачивающихся баталиях Пятому и идет мимо Келли, бесцеремонно задевая ее плечом. - Спорим?
Вопрос остается без ответа под тяжелым взглядом Чайки. В ответ на недовольство шефа Алекса беззаботно пожимает плечами и занимает кресло рядом с водителем. Не проходит и минуты, как она увлеченно болтает о чем-то с Себастьяном.
Дурная, мрачно думает про себя Чайка.
- Прости, будет жечь, - грустно объясняет тем временем Аника, будто Синеглазый может ее понять, и кладет пальцы на его обезображенные руки. От Эдварда не ускользает, как стойко Синеглазый терпит жжение очаровавшей его ведьмы. Жалобный скулеж явно не передает и десятой доли того, что несчастный испытывает в этот момент. Его страдания вознаграждаются - к Пятому возвращаются силы, а раны зарастают будто по моновению волшебной палочки.
Когда Аника разрывает прикосновение, на руках  Синеглазом нет и следа от доставшихся ему мучений. Этот факт, кажется, приводит его в состояние шока. Он удивленно смотрит на свои руки, сжимая и разжимая ладони.
- Почувствовала что-нибудь? - любопытствует Чайка, но не успевает получить ответа, как Синеглазый снова соскальзывает в коленнопоклонную позу и рычит на темном. Эдвард закатывает глаза. Опять.
- О, Великая, моя благодарность бесконечна, как тьма! Я выплачу долг сполна. Клянусь, вы не пожалеете!
- Что случилось? - лепечет потрясенная Аника, прижимая ладони к груди.
- Он тебе очень благодарен. - Скупо поясняет Эдвард, приказывая Пятому встать.
- Почему на темном это звучит в три раза длиннее? - Алекса и тут ухитряется влезть в разговор. - Видимо он еще готов отдать за исцеление жизнь?
- Не знал, что ты владеешь темным. - Сквозь зубы цедит Эдвард, на что получает лишь насмешливое:
- С таким толмачем приходится.
Чайка не успевает поставить нахальную девчонку на место: автобус издает несколько протяжных, будто стон, звуков и, резко дергаясь вперед, замирает, чуть кренясь влево.
- Что за чертовщина, Бас! Я то думал, ты свои права честно заработал, а не купил, - ворчит Винс на друга.